alexlotov

Владимир Путин начал разговор о критериях национальной идентичности, о восстановлении исторической преемственности страны. Самые простые вопросы оказались, как ни странно, самыми важными и неожиданными: «Кто мы?», «Кем мы хотим быть?».

Удивительно здесь только то, что этот разговор не начинался раньше, до путинского президентства — у экспертного сообщества не оказалось сформулированной теоретической базы по главным вопросам, которым предстоит определять развитие страны.

Сегодня президент начинает разговор с обществом о глубинных внутренних проблемах страны, без решения которых её развитие, включая внешнеполитическую линию, упирается в потолок.

Вполне очевидно, что в ближайшем будущем возможны и экономические проблемы, и локальные военные конфликты. Поэтому президент и призывает страну к сосредоточению и консолидации на основе национальных ценностей.

Ситуация поистине уникальная: эксперты безнадёжно отстали от реальных общественных запросов, большинству же президентская повестка ближе и понятнее.

«Многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней — от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнёрство, веру в Бога или веру в сатану.

И эту модель пытаются агрессивно навязывать всем, всему миру. Это прямой путь к деградации и примитивизации, глубокому демографическому и нравственному кризису».

«Мы дважды пережили распад нашей государственности. В результате получили разрушительный удар по культурному и духовному коду нации, столкнулись с разрывом традиций и единства истории, с деморализацией общества».

«Отсутствие национальной идеи, основанной на национальной идентичности, было выгодно той квазиколониальной части элиты, которая предпочитала воровать и выводить капиталы и не связывала своё будущее со страной, где эти капиталы зарабатывались».

Нам не нужны так называемые поиски национальной идеи — неверна сама постановка вопроса. Ничего не надо искать. Национальные ценности, общественная этика – всё это никуда не исчезало, просто существовало отдельно от политического курса.

Сегодня это неоправданное раздвоение стало тормозом для страны. Политический курс и базовые общественные ценности должны прийти в соответствие друг с другом. Это ситуация кардинального перелома.

До сих пор мы говорили на смеси застывших терминов Realpolitik, социологизмов и псевдогуманистических клише — этот язык уже не годится для отражения политической реальности, ушедшей далеко вперёд. Этот язык не вмещает в себя те важнейшие смыслы, которые рождаются, когда разговор ведётся в контексте национальных ценностей и стратегических задач страны.

Увы, не годится для этого и привычный язык державно-патриотической риторики – он также не ухватывает политические реалии.

Нужен новый язык — не язык мифов, иносказаний, паранаучной терминологии, политтехнологических манипуляций и триумфальных лозунгов. Не язык Злобина, Дугина, Сванидзе, Проханова, Познера, Кургиняна. А тот язык, на котором власть может напрямую говорить с обществом.

Время постмодернистских симуляций в политике закончилось. Приходит время ответственных решений, и оно требует прямой речи, прямых высказываний. Корректировка национальных целей и задач влечёт за собой и новое словесное оформление.

Мы стоим на пороге национальной консолидации, а консолидировать нацию могут только общие нравственные и исторические ценности. Если консолидация будет успешной, а политический курс будет проложен в верном направлении, через несколько лет мы станем свидетелями появления новой парадигмы публичных ценностей в России.

Формулирование ценностей неизбежно столкнётся с дискуссией различных политических лагерей. Эта дискуссия во многом и будет борьбой за новый нравственный язык в политике. Прежний язык вытеснял и табуировал национальные ценности, поэтому и стала неизбежной его замена.

Сегодня и правящему слою, и народу предстоит отказаться от языка политтехнологий и заговорить на языке этики. Общество должно расстаться с иллюзией, что этика – это только частное дело.

Необходимо признать, что этика всегда имеет социальное измерение. И если эпоха строительства коммунизма явила собой неудачный пример социализации этики, это ещё не отменяет необходимости социализации этики в принципе.

Уже можно предположить, что в ближайшем будущем свои позиции сохранит именно та часть экспертного сообщества, которая овладеет новым языком, — Щипков Александр.